Почему врачи употребляют страшные слова ?

Почему врачи употребляют страшные слова ?

Почему многие врачи рисуют страшные сценарии для своих пациентов? Элементарная психология учит, что страх — неверный путь к созданию мотивации конструктивного поведения. Вместо того чтобы мобилизовать внутренние силы больного, такая информация уничтожает надежду. Когда страх начинает доминировать, возникают трудности для принятия разумных решений. Более того, сильные негативные эмоции усиливают симптомы заболевания, отрицательно влияют на процесс лечения и ухудшают прогнозы. Болезнь принижает и разрушает личность, делает пациентов уязвимыми и зависимыми от врачей, которые должны их лечить и спасать.

Готового ответа на вопрос «Почему врачи прибегают к подобным преувеличениям?» нет. Известно, что предсказания конца света составляют основу нашей культуры. Неблагоприятный прогноз погоды сообщается в агрессивной манере, чтобы вызвать волнение у людей. Предполагается, что врачей станут слушать, если они будут сообщать медицинские прогнозы в такой же резкой манере, как прогнозы погоды. Самые мрачные диагностические сценарии рисуются с верой в то, что нельзя прикрывать правду двусмысленностью. По словам Рейнхольда Нибура (американского протестантского теолога), конечным результатом становится то, что врачи, желая добра, делают зло и оправдывают свое зло желанием делать добро.

Другим возможным объяснением является тот факт, что в век популярности судебных исков законодательные постулаты вынуждают врачей говорить пациентам всю правду. Многие врачи, находясь среди неизвестных людей, потенциальных предъявителей обвинения в преступной медицинской небрежности, предпочитают рисовать наихудшие сценарии болезни, чтобы огородить себя от возможных нападок впоследствии. В действительности же такое хладнокровное лечение дает корни будущим судебным искам. Если врач не смягчает прогноз словами надежды, пациент считает, что он не способен на сострадание. В результате утрачивается доверие в отношениях врача и пациента, а это сказывается на лечении. Эффективность лечения напрямую связана с уважением врача и доверием. Судебные разбирательства возникают при отсутствии доверия.

Что делать врачу, если существуют трудности и риск?

Норман Казинз утверждает, что к любой проблеме существует два подхода: либо найти ее решение, либо вынести смертный приговор. Зачем выбирать последнее?

Разрушение естественных свойств человеческой природы начинается в медицинском колледже. Я считаю ошибочным начинать процесс обучения медицинской профессии со вскрытия трупа в анатомическом классе. Чтобы преодолеть ужас, будущие медики предпочитают рассматривать препарирование отвратительного трупа, обработанного формальдегидом, как действо над каким-то неодушевленным предметом, забывая, что когда-то это был человек. Так начинается четырехлетнее интенсивное обучение, нацеленное на овладение научной теорией, при котором мало времени и усилий уделяется приобретению навыков межличностного общения и культивированию ухода за больным. Поэтому молодой врач не интересуется искусством слушать и не обучен ему. Позднее готовность выслушать пациента подрывают сильные экономические факторы. Презентация печального сценария помогает получить молчаливое согласие, не затрачивая время на длительные объяснения.

Я думаю, что существует дополнительный фактор. Врачи редко чувствуют твердую почву под ногами. Когда встает вопрос о хирургическом вмешательстве, пациент, естественно, начинает рассматривать возможные варианты. Каверзные вопросы могут выявить недостаточную профессиональную осведомленность медика в связи с представленным прогнозом. Эпидемиологические исследования определяют возможный исход для большой группы людей, и на основании этого хорошо обученный врач может дать точный краткосрочный или долгосрочный прогноз. Но пациент не статистическая фигура, и его не интересуют общие данные. Ему нужно точно знать, что произойдет в его конкретном случае. Доктор быстро понимает, что догматически унылые формулировки ограничат количество вопросов, а возможно, полностью их исключат.

Страшные формулировки являются своего рода торговлей. Широкое использование технологии частично сомнительного достоинства требует поиска покупателя. Внушая страх и гарантируя жизнь, можно быстро преодолеть сопротивление при продаже и сделать пациентов сговорчивыми покупателями.

Почему врачи употребляют страшные слова ?

То, что я говорю, разозлит многих врачей, которые утверждают, что они не занимаются хирургией, не имеют высоких доходов, не проводят прибыльных инвазивных процедур. Они, конечно, правы. Удручающим аспектом всего этого является то, что многие врачи вряд ли понимают, что стали послушными торговцами в системе здравоохранения. В медицинском колледже врачей научили преувеличивать значение технологии. При обучении подчеркивалось, что наиболее эффективный путь лечения — это всестороннее изучение истории болезни. Но на деле запись истории болезни происходит за короткий промежуток времени, пациент начинает кругооборот по большому количеству специалистов и проходит широкий диапазон процедур. Такой тип медицинской практики почти везде принимается как образец наивысшего научного и морального стандарта.

Обычно больница, в которой врачи получают практические навыки и формируют свои долговечные медицинские привычки, переполнена до краев технологией и специалистами. В ряде случаев, когда кого-нибудь из моих пациентов выписывали преждевременно, мне приходилось обращаться к персоналу. На мой протест я получал стандартный ответ врача-стажера или практиканта: «Зачем занимать лишнюю кровать, если все процедуры закончены, а хирургического вмешательства не требуется?» Игнорируется то, что клиническая картина остается неясной, программа лечения хронической болезни не разработана, пациент живет один, остается пока недееспособным и нуждается в помощи.

Еще одним фактором, влияющим на существующую медицинскую практику, является вера как пациентов, так и врачей в то, что все неисправное надо чинить. У пожилых пациентов часто много неприятных симптомов, которые могут быть вполне терпимы, если они не представляют угрозы: тупые боли, спазмы, слабость, забывчивость, нарушения сна являются неотъемлемой частью жизни.

Стремление диагностировать то, что нельзя вылечить, и лечить неизлечимое представляет собой не только одну из форм самонадеянности, но и открывает ящик Пандоры с опасными последствиями. Чем рискует врач, если он проигнорирует признак или симптом начинающейся болезни? Однако будем откровенны: в подавляющем большинстве случаев тщательное изучение истории болезни, внимательный физический осмотр и несколько простых лабораторных анализов показывают врачу, что ничего серьезного не происходит. Большинство болезней не угрожают жизни, и только время является самым сильным критерием для дальнейших исследований.

Есть и дополнительное соображение. Доктор является таким же продуктом системы увлечения технологией, как и любой другой человек, а тенденция полагаться на технологию усиливается искаженным представлением, что установить диагноз можно путем охоты за чем-то неясным и скрытым, подобным сокровищу. В игре такого типа наивысший статус получает тот клиницист, который подозревает наличие какого-то странного недуга. Чтобы добиться победы в профессиональном соревновании, нужно подвергнуть пациентов целому набору тестов и процедур. Медицинские колледжи и больницы полны докторов, участвующих в интенсивных скачках по ступеням академической карьеры, требующей публикации исследований. Элитные журналы печатают статьи, содержащие обширную информацию. Собрать такую информацию можно путем превращения пациентов в подневольных морских свинок, которых подвергают многочисленным кровопусканиям и зондированиям. Для врача, проходящего практику, все это составляет золотой стандарт научной медицины.

Почему врачи употребляют страшные слова ?

Вернусь к основному фактору. Какой бы ни была мотивация для экстенсивных процедур — жадность или стремление к познанию, — обеспечить согласие пациента помогает резкость высказываний медика. Несмотря на то, что больной, возможно, получит лишь минимальную пользу от мучений так называемого экстенсивного обследования, риторика специалиста должна быть убедительной, поскольку ничто не действует так хорошо, как намек на возможное выздоровление и сохранение жизни благодаря результатам предложенных исследований и процедур. Таким убедительным доводам с готовностью верит даже самый умный, скептически настроенный пациент.

Врачи пытаются соответствовать грандиозному комплексу медицинской индустрии, и пациенты зачастую становятся их соучастниками. Если у пациента дурное предчувствие и ему нужна поддержка, то он с готовностью соглашается на бесконечные лабораторные анализы и на осмотр лавины специалистов. Много раз члены семьи больных требовали от меня ни перед чем не останавливаться, чтобы узнать причину заболевания и сделать все возможное для излечения. Когда пациенты жалуются на равнодушие врача, на его грубость и диагнозы, звучащие как угрозы, то такой в общем-то не гуманный подход воспринимается как неизбежная плата за научную медицину.

Если пациента не впечатляет точный диагноз после длительного и скрупулезного изучения истории болезни, я прихожу в уныние. Но когда я привожу пациента в кабинет для обследования, он видит в углу машину с диагностическим инструментарием и с электронно-оптическим усилителем изображения, подобную самолету, — это флюороскоп, огромный, как мамонт. Пациент поражен, а я представляю, что он думает: «Как я рад, что нахожусь в кабинете, где стоят новейшие технологические устройства» или: «Неужели вы будете испытывать эту чудесную машину на мне?» Детская вера в волшебство технологии — одна из причин того, что американская общественность терпит негуманное лечение.

Какие бы ни существовали объяснения, не может быть оправданий агрессивному поведению врачей, использующих выражения, которые могут запугать пациента и лишить его воли принимать решения. Если говорить о партнерстве в медицине, старшим партнером должен быть пациент, за которым остается право говорить решающее слово.


Напишите Ваше мнение или задайте вопрос

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.